Реакция белорусских властей, оппозиции и экспертного сообщества на украинские события и воссоединение Крыма с Россией полностью соответствует тенденциям, характерным для политического развития современной Белоруссии на протяжении всех последних лет. Александр Лукашенко продолжает придерживаться своей традиционной политической линии, отстаивая "белорусские национальные интересы" так, как он их понимает.

Лукашенко, официально позиционирующий себя союзником России, с одной стороны, является принципиальным врагом любых революционных преобразований на постсоветском пространстве. При этом он абсолютно не желает жертвовать отношениями с Украиной и очень боится прослыть "вассалом Путина", выполняющим директивы Кремля. Эти установки и определили все последние действия официального Минска.

18 февраля, когда события на Украине ещё не достигли своего апогея, Лукашенко в ходе встречи с представителями минского бизнеса в очередной раз пообещал не допустить в республике "майдана". "Меня пугать бесполезно. Майдана мы не допустим в нашей стране - всё будет цивилизованно... Если вы хотите жить, как на майдане, извините меня за повторное упоминание этого, я не хочу тут вмешиваться во внутренние дела Украины - ни в коем случае, просто хорошее, наверное сравнение, - пояснил Лукашенко. - Если вы так хотите жить - это не в Белоруссии".

Менее чем через неделю, 23 февраля, в ходе празднования Дня защитника Отечества Лукашенко напомнил о попытке организовать в Минске массовую акцию по свержению власти после проведения выборов президента 19 декабря 2010 года и заявил: "Майдан для нас - не новость, вы же это понимаете. Это же не первый раз. И вы знаете, с первыми майдановцами -Виктор Ющенко и прочие, я до сих пор дружен... У нас единые цели по Украине. Украина должна быть целостной. Никто не должен раздербанить эту великую страну, и она нам не чужая".

Первые заявления белорусских официальных лиц после того, как центр событий переместился из Киева в Крым, также были полны приверженности "территориальной целостности" Украины. Кроме того, министр иностранных дел Белоруссии Владимир Макей сообщил, что Минск не собирается отказываться от контактов с новой киевской властью. "Наоборот, ряд лиц, которые входят в состав нового правительства, мы знаем и контактировали с ними и раньше. И намерены поддерживать нормальные связи и впредь", - сообщил он. Таким образом, на повестке дня оказался ещё один вопрос - признают ли белорусские власти победившую в Киеве хунту легитимным руководством Украины?

Помимо этого, создаётся впечатление, что Александр Лукашенко на протяжении всего процесса воссоединения Крыма с Россией изо всех сил стремился показать, насколько он самостоятелен в принятии политических решений. 12 марта на заседании белорусского Совбеза он заявил, что усиление группировки НАТО на белорусской границе потребует адекватного ответа, в связи с чем в рамках договорённостей о Союзном государстве Белоруссия обратится к России с просьбой увеличить присутствие российских ВВС на своей территории. "Если из Италии переброшены полтора десятка самолетов, я думаю, надо связаться с начальником Генштаба России и предложить им, чтобы то усиление, которое они обязаны предоставить нам (сейчас, допустим, не более 12-15 самолетов), перегнать на территорию Белоруссии, определить маршруты патрулирования, как мы сделали для своих, запасные маршруты, и пускай работают, патрулируют", - сказал белорусский лидер. Однако уже на следующий же день Лукашенко фактически опроверг сам себя, заявив в ходе встречи с губернатором Мордовии Владимиром Волковым: "Зачем вы это делаете? Вы лучше скажите, что вы давно просите у нас это. И я уже тут, знаете, разными вывертами - уже я предложил, чтобы Россия приехала и тут приземлилась. А они, видите, повернули это в обратную сторону, - сказал Лукашенко, обращаясь к российским чиновникам. - Правда, мы отрегулировали это до вечера. Я опять категорически предупредил: если будете так поступать - мы поступим иначе. Ну нельзя так делать. Ну зачем это подавать непонятно как? У нас нормальная обстановка - вы видите: не воюем, все тихо, спокойно. Ну а если кто-то там шарахается в Польше, или натовцы и так далее идут - так у нас есть план на это, мы его должны реализовывать, и я предложил России - давайте реализовывать". Таким образом, по словам Лукашенко, инициатива усиления группировки российских ВВС в Белоруссии, вопреки его прошлому заявлению, исходила не от Минска, а от Москвы. Так или иначе, российские истребители и самолёт дальнего обнаружения были размещены на белорусских аэродромах.

После того, как 16 марта в Крыму прошёл референдум, в ходе которого подавляющее большинство крымчан высказалось за вхождение региона в состав России, белорусские официальные лица начали делать заявления, основной чертой которых была возможность трактовать их в любую удобную для восприятия сторону. МИД Белоруссии 19 марта распространил комментарий, в котором отметил, что Белоруссия "не может быть безучастной к событиям на Украине", "в том числе к проведенному 16 марта 2014 года референдуму в Крыму и принятому по его итогам решению о вхождении Крыма в состав Российской Федерации". 23 марта официальный представитель белорусского внешнеполитического ведомства Дмитрий Мирончик сообщил: "Позиция Белоруссии была точно выражена в заявлении МИД, которое прозвучало 19 марта. Больше мне добавить нечего". Однако впоследствии Александр Лукашенко всё же решил внести большую ясность. "Крым не является независимым государством, как та же Осетия, Абхазия и т.д. Крым сегодня - часть территории Российской Федерации. Можно признавать это или не признавать, но от этого ничего не изменится", - заявил он 23 марта. Кроме того, в ходе голосования в Генассамблее ООН 27 марта Белоруссия поддержала Россию, проголосовав против принятия резолюции, подтверждающей "территориальную целостность" Украины. Украина, в свою очередь, отозвала из Белоруссии своего посла, а местные оппозиционные и западные издания захлестнул вал публикаций, содержание которых сводилось к тому, что Лукашенко, по сути, выполнил волю Путина. Вскоре белорусский руководитель продемонстрировал, что его пресловутая "многовекторность" никуда не делась.

В ходе интервью украинской телепрограмме "Шустер Live" Лукашенко подтвердил приверженность ранее высказанному суждению о том, что Крым является территорией России. Однако при этом он заявил, что Киев, по сути, сам сдал Крым Москве, что стало проявлением трусости и безволия пришедших к власти на Украине. Лукашенко особо подчеркнул, что, окажись он на месте украинского руководства, "сдача" Крыма России была бы невозможна. Президент Белоруссии также сообщил, что воспринимает "крымский прецедент" как опасность. "Опасен прецедент: если могли крымчане объявить, поставить вопрос на референдум вопрос о суверенитете, какой-то другой вопрос - это же право их, так? Так а почему татары не могут сегодня поставить? Могут. Поэтому и они могут такой поставить. И как реагировать потом на это? И не получится, что этот небольшой кусок земли на лоскуты поделят? Поэтому в этом тоже опасность, именно в самом Крыму, этого крымского прецедента", - сказал Лукашенко. Тогда же он сообщил, что готов встретиться с "и.о президента Украины" Александром Турчиновым, что и было сделано буквально на следующий день.

Таким образом, вопрос признания официальным Минском новых де-факто украинских властей получил новую трактовку, равно как и вопрос об истинном отношении Лукашенко к победившей на Украине хунте. Изначально в официальном комментарии МИД РБ говорилось, что Минск ждёт "фактического оформления нового руководства Украины". При этом 23 марта Лукашенко отметил, что "некоторые из политиков так называемых, которые сегодня около власти и у власти на Украине, называют себя "наследниками Бандеры", УНА-УНСО, УПА - "Украинской повстанческой армии", "Организации украинских националистов", которые действовали до революции... Они уничтожили тысячи наших людей! Скажите: если люди, которые сегодня во власти на Украине ассоциируют себя с этими нелюдями, какое у нас - у белорусов, к этому должно быть отношение, да не только белорусов?". Однако уже через неделю, 29 марта, он провёл крайне тёплую по тональности встречу с одним из тех, кто оказался именно "сегодня у власти" - Турчиновым. По итогам встречи Лукашенко сообщил, что сторонам удалось "договориться практически по всем вопросам".

Стоит также отметить, что Лукашенко выступил резко против идеи федерализации Украины, на которой настаивает российское руководство. "Федерация - это пианино, на котором будут играть, с одной стороны, одни силы, с другой - другие силы, в том числе внешние. Это навсегда дестабилизирует обстановку... Федерация - это очень опасно для государства, это дальнейшая война, это дальнейшее противостояние внутреннее, которое обязательно может вылиться - пример тому Крым - во внешнее противостояние и драку. Поэтому ни в коем случае этого допустить нельзя", - заявил он.

СМИ и общество

Государственные СМИ Белоруссии встретили крымские события весьма сдержанно. В целом они были восприняты как часть общего "украинского кризиса". Отношение к "майдану" у белорусского официоза резко негативное, и переход Крыма в состав России во многом был воспринят именно как часть общей "украинской трагедии", ставшей следствием просчётов, фатальных ошибок и преступных решений как окружения Виктора Януковича, так и власти мятежников. Также неоднократно высказывалась мысль о том, что если бы на Украине действовала белорусская политическая система, подобное развитие событий было бы априори невозможно. Кроме того, некоторые официозные белорусские политологи призывали Лукашенко взять на себя роль "посредника между Москвой и Киевом".

При этом в ряде публикаций отношение к произошедшему было выражено вполне ясно и без околичностей. К примеру, московский корреспондент официозного белорусского агентства БелТА Эдуард Пивовар высказался так: "Как бы ни печально было это признавать, но достаточно послушать разговоры в московском общественном транспорте, почитать социальные сети, чтобы сделать неутешительный вывод. Ведь даже россияне, относящие себя к интеллигенции, при словосочетании "русский Крым" отказываются что-либо анализировать и впадают в детский экстаз... Массовое сознание демонстрирует какую-то необъяснимую смесь рецидива имперского мышления с комплексом ущемленного в правах победителя". Далее Пивовар долго пугает аудиторию "серьёзными политическими последствиями" в виде так и не состоявшегося исключения России из G8 и многочисленными экономическими санкциями.

В данном случае белорусский официоз полностью солидаризировался с постоянно бичуемой им оппозицией. С самого начала украинских событий все белорусские оппозиционные СМИ безоговорочно поддержали "майдан", а когда был запущен процесс воссоединения Крыма с Россией, стали постоянно использовать классический мем "русские оккупанты". Вообще, на данный момент можно смело утверждать, что белорусская оппозиция живёт украинскими реалиями куда в большей степени, нежели собственно белорусскими. В частности, 25 марта в Минске прошло шествие оппозиционеров, участники которого несли украинские флаги, портреты Бандеры и Шухевича, знамёна "Правого сектора" и т.д. Так или иначе, подобные акции и лозунги официально властью не приветствуются. Однако, как видим, русофобия отнюдь не чужда и самым официозным белорусским масс-медиа.

В итоге можно выделить следующие моменты, связанные с восприятием украинских и крымских событий белорусским политическим классом:

- Лукашенко поддерживает Москву в основном в тех моментах, которые, по сути, не имеют юридических последствий. Признавая Крым де-факто частью России, он не становится перед дилеммой, как это было в 2008 году, когда Белоруссия так и не признала Абхазию и Южную Осетию. Ему не нужно подписывать никаких юридически обязывающих документов или заключать какие-либо договорённости. Единственным последствием его заявления стал отзыв украинского посла, после чего белорусский лидер поспешил встретиться с "и.о. президента", в результате чего стороны "договорились практически по всем вопросам". То же самое касается и голосования в ГА ООН по резолюции, которая, опять же, не имеет обязывающего характера. Если бы ближайший официальный союзник России Белоруссия воздержалась или отказалась бы от голосования, это было бы воспринято Москвой как демарш. Поэтому Минск позволил себе поддержать Россию, поскольку, опять же, никаких последствий для него это не несёт;

- Исключением является военное сотрудничество с Россией, в рамках которого Минск оказывает Москве поддержку в целях сохранения собственной же безопасности. Необходимо отметить, что в связи со стремлением НАТО к дальнейшему усилению своего военного контингента в Восточной Европе вскоре на повестке дня окажется вопрос и об интенсификации развития военных программ Союзного государства, равно как и об увеличении присутствия вооружённых сил РФ на белорусской территории. В каких формах это будет реализовано, пока что сказать сложно;

- Лукашенко остаётся сторонником существования "территориально целостного" унитарного украинского государства. Он продолжает демонстрировать, что отношения с Украиной крайне важны для него при любой власти, какой бы "нацистской" и "бандеровской" она ни была. Идеология в данном вопросе не имеет для белорусского лидера принципиального значения, равно как и потенциальное осуждение со стороны Москвы;

- Президент Белоруссии буквально каждым своим шагом стремится показать, насколько он независим от Кремля. Кроме того, по его мнению, переход Крыма в состав России произошёл, прежде всего, по причине слабости и безволия украинского руководства. Соответственно, руководство белорусское должно сделать всё для того, чтобы полностью исключить подобное развитие событий на своей территории. В связи с этим, можно ожидать усиления давления госструктур и спецслужб на русское движение в Белоруссии, которое, к слову, и так находится в полностью разгромленном состоянии. Кроме того, власть удвоит усилия, направленные на "укрепление суверенитета и независимости белорусского государства";

В целом, реакция белорусских властей, которые являются единственной реальной политической силой в республике, в очередной раз ставит вопрос о степени "союзничества" Александра Лукашенко, и, в более широком плане, о том, как Россия видит перспективы дальнейшего развития отношений с Белоруссией. Проблема, суть которой может быть выражена фразой "Чем и кем, в конце концов, является Белоруссия для России?", по-прежнему далека от своего решения.